Фрагмент из книги ««Слово о Кипре»

Глава 4

Святой Крест и королева Алиса

«Я верю! Это частицы из древа Креста Животворящего,  на котором Господь Иисус Христос был распят!»

(По преданию, эти слова произнесла королева Кипра   Алиса, когда после трехлетнего молчания обрела дар речи).

Монах из древнего монастыря

Старенький монах Гавриил подвизается в древнем горном монастыре с юных лет. Без него и монастырь представить трудно. Он невысок, худощав, а в дни постов кажется совсем бесплотным. Седые волосы старца ниспадают серебристой волной на строгие монашеские одежды. В морщинистой ладони непременные четки. А самое главное – глаза. За толстыми стеклами очков они поблескивают молодо, взгляд старца внимателен и пристален. Вот и готов портрет монаха.

В монастырском храме, где в полумраке сияет чудотворный образ Богородицы, у отца Гавриила послушание особое: служить подле Иконы. Когда в этот дальний горный монастырь приезжают паломники, – старец деятелен. Его тонкий силуэт возникает всюду, где нужна помощь. Он  подскажет, как и где затеплить свечу, ведь в монастыре свои многовековые традиции возжигания свеч.

По- гречески  напишет записочку о здравии, либо об упокоении. Объяснит, как заказать сорокоуст о дорогих усопших. А когда храм опустеет, сядет отец Гавриил в уголок, молится, либо читает, а то и тихо поет, перебирая четки.

В этот монастырь туристы приезжают лишь в определенные дни. Они стараются не беспокоить монахов. На подворье монастыря эта шумливая братия  входит притихшей, с любопытством осматривая подворье и монастырский  храм. А отец Гавриил внимательно наблюдает за всеми  из своего уголка. Деликатно сделает знак не в  меру говорливым, тихонько ответит на вопрос. Ни раз видела я, как старец общается с посетителями монастыря. Одна встреча мне запомнилась и стала отправной точкой поисков и открытий. Но обо всем по порядку.

В монастырь я приезжаю довольно часто, по делам научным, поработать в книгохранилище, либо на службы, которые отличаются здесь особенной строгой красотой. А иной раз и без видимых причин душа так и рвется туда, где слышно строгое пение монахов, где сияет свет любимой иконы, а в горной долине звенят чистотой родники и прозрачен воздух.

В тот приезд у монастырских ворот стоял туристический автобус. Туристы толпились в монастырском магазине. А в храме задержалась одна семья. Супруги и их дочка, девочка-подросток, осматривали храм. Подошли они к иконостасу. У Царских врат девочка  задержалась,  и вдруг коснулась рукой завесы.  Из полумрака тут же появилась тонкая фигура Гавриила. Он тронул девочку за плечо и тихо сказал: «Туда нельзя, милая». -  «Почему?- капризно сказала девочка. – «Там алтарь, святая святых, надо смириться. А зовут-то тебя как?» - «Алиса», - надувшись, ответила девочка и отошла к родителям, которые строго ей что-то сказали.  Повернувшись ко мне, отец Гавриил загадочно произнес: «Еще одну Алису Господь послал».  И, отвечая на мой немой вопрос, пояснил; «В стародавние времена к нам тоже Алиса приезжала. Так она дерзнула даже в алтарь зайти, бедная». – «Почему бедная, батюшка? Да и как это возможно, женщине в алтарь зайти? – с удивлением спросила я. А старец ответил: «Ты, Наталия, погоди немного. Я, вот, Алису провожу, а потом пойдем чайку попьем и потолкуем».  В руке у отца Гавриила появился маленький крестик из темного дерева. «Крест-то Христов чудеса творит», - сказал монах и подошел к семье туристов.  Не знаю, что говорил он им и на каком языке. Отец Гавриил для меня лингвистическая загадка. Он утверждает, что не знает иностранных языков. Однако беседует с паломниками и туристами из разных стран мира. И никто ни разу не пожаловался, что старец их не понял. Вот и сейчас, он что-то говорил Алисе, а когда вложил в ее ладошку маленький крестик, девочка расцвела улыбкой. Семья покинула храм. Мы же отправились в трапезную, где нас ждал ароматный чай, настоянный на горных травах. Как дороги мне минуты, которые удается провести подле отца Гавриила. Они как драгоценные бусинки четок. Позднее перебираю эти четки-воспоминания, и каждая – наполнена светом Горнего мира. Предчувствую, что ждет меня интересный рассказ, но ни о чем не спрашиваю, не тороплю. Старец, сотворив молитву, пьет чай не спеша, маленькими глоточками. А потом начинает рассказ. Его глуховатый голос звучит спокойно, словно батюшка не рассказывает, а читает страницы манускрипта, заполненные ровным каллиграфическим почерком.

Рассказ старца

«Это было давно. На Кипре правили франки, династия Лузиньянов. Какие они были? Католики, а все ж христиане. Богу молились, Христа почитали, храмы строили. А то и православных выгонят, а сами в их храмах и молятся. Ну,  да Бог им судья. Киприоты Слово Божие услышали еще в первом веке от апостолов. Изменять вере отцов не стали. Ну и досталось нашим предкам. Притесняли их франки-латиняне. Ты видела икону кантарских мучеников? Их католики заживо сожгли за то, что от православия не отступили. Множество тогда из Европы к нам понаехало епископов, монахов, священников. Господь, конечно, милостив и долготерпелив. Однако , и Его терпению приходит конец. А дело было так. Правил тогда на Кипре франкский король Гуго. Правитель он был мудрым, много книг прочитал. Был и строгим, когда надо было. А вот жену свою, королеву Алису, в строгости держать не мог. Наверное, очень любил, а она была своевольной и капризной. Однажды король и королева прибыли в наш монастырь, жарко им, наверное, в Никосии стало. У нас-то всегда в горах прохладно и свежо.  Монахи встретили королевскую чету с уважением. Рассказали об истории обретения иконы, которую сам святой Лука написал. Зашли они и в храм, к иконе приблизились. Король слушал с интересом рассказ монахов, а Алиса все время с любопытством озиралась по сторонам. Ей, католичке, многое казалось странным в православном храме. «А что у вас там, за иконостасом? – спросила она игумена. Хотя и странным показался вопрос королевы игумену,  он смиренно произнес: «Там алтарь, место святое, это обитель Господа». Несмотря на такие благочестивые слова монаха, дерзкая королева приблизилась вплотную к Царским вратам, и вознамерилась отодвинуть завесу. «Нельзя в алтарь женщинам»,- воскликнул игумен. Да куда там, нечестивая королева, не слушая увещевания, быстро открыла Царские врата и со словами «Хочу посмотреть» вошла в алтарь. Однако, вскоре она вышла, король ей что-то сказал, а она рот-то от крыла, а сказать ничего не может, онемела королева Алиса. Видно в тот час терпению Господа пришел конец. Вскоре разнеслась по Кипру весть: королева речи лишилась, онемела. Лечили несчастную, заморские лекари приезжали, всякие знахари. Все тщетно. Горько было Алисе, а делать нечего. Пришлось смириться, понимала она, что кара небесная за святотатство ее настигла.  Молилась, каялась, надеялась на прощание. И так прошло три года. Три года молчания.

Поэтому я давече и сказал: «Бедная Алиса»

Отец Гавриил неспешно продолжил пить чай. Воцарилась пауза. Наконец, я не выдержала и спросила: «Отец Гавриил, а дальше-то  что было?» - «Дальше? Гм-гм, а ты сама разузнай»,- ответил старец, и в его глазах вспыхнули озорные искорки. - «А как я разузнаю?» - «А ты, милая, поезжай в деревню Тохни. Там придешь в церковь святого Креста, со священником поговори, с сельчанами. Там и узнаешь, как история королевы Алисы завершилась».

Огненный столп и святая царица

История онемевшей королевы показалась мне интересной,  и вскоре я отправилась в  Тохни. Эту небольшую старинную деревню нашла я легко. От Ларнаки, города, в котором я живу, на машине добираться не более получаса. Деревня небольшая, живописно расположенная на холмистой равнине. В центре деревни стоит красавец-храм, историю которого можно прочитать во всех путеводителях по Кипру. Оказывается, он был основан еще в 4 веке, в период с 325 по 327 г.г. Конечно, за семь столетий храм не раз перестраивался. В 14 веке к храму была пристроена часовня, в 1426 году храм сильно пострадал от пожара, в 19 веке храм был отреставрирован. Стоит храм на возвышенности, все деревенские  улочки  здесь встречаются. Это место – средоточие духовной жизни местных жителей. Тохни - красивое место. Впрочем, на Кипре много живописных деревенек и сел, в расположении и архитектуре которых средиземноморские мотивы, итальянские и южнофранцузские, столь ощутимы. Гармонично вплетаются в это созвучие и восточные элементы. И все этот переплавлено за сотни лет, образуя стиль, который мы называем кипрским. Добавьте сюда пронзительную синь небес, пятна ярких цветов на светлом камне, из которого на Кипрее все построено, и южное солнце, которое освещает всю эту красоту, - вот и готов пейзаж. Однако Тохни известно вовсе не благодаря красотам, столь нередкими на Кипре.  Это селение необыкновенное. Здесь произошло столько необычайных событий, что Тохни по праву зовется чудесным. О тохнийских чудесах мне рассказали  его жители. Здесь узнала я и о судьбе несчастной королевы Алисы. И я очень благодарна отцу Гавриилу, который «откомандировал»  меня в Тохни, чтобы здесь я прикоснулась к интереснейшим страницам истории кипрского православия.

…Когда святая царица Елена, мать императора Константина, возвращалась из Палестины в Константинополь, ее сердце переполняла радость. Она предчувствовала встречу с любимым сыном. Не так  давно она покинула новую столицу империи Константинополь, упросила сына   отпустить ее в паломничество в Святую землю, а сколько событий произошло с тех пор. Там, на земле, которая хранила следы земной жизни Господа, царица отыскала Голгофу. В ее каменистой почве обрела святая Елена Животворящий крест Господень. Заложила царица в Святой земле Палестины храмы и монастыри. С драгоценной находкой возвращалась она домой. Не намеревалась святая Елена где-либо делать остановку, спешила разделить радость обретений с сыном.  Но Господь управил иначе. Недалеко от кипрских берегов разыгрался в море сильнейший шторм. Он вынудил царскую ладью пристать к острову, укрыться от шторма в тихой гавани. Подданные Константина, киприоты торжественно встретили любимую царицу свежей водой, теплым хлебом и цветами. Народная молва давно донесла до Кипра рассказы о ее небесной доброте, духовных дарах, которыми  обладала милостивая царица. Киприоты принесли святой Елене не только дары, но и свои горести и заботы. И главнейшей была жестокая засуха. Она замучила островитян. Давно живительная влага не проливалась на измученную землю. Пересохли реки, погибли сады. Страдала природа, страдали люди. Царица близко к сердцу приняла заботы киприотов. Она обратилась к Господу с горячей молитвой, и Кипр оросили благодатные дожди. На Кипре посетило святую Елену и дивное видение: ангел Господень призвал ее воздвигнуть на кипрской земле Божии храмы, как сделала она это в Палестине. А однажды, восстав ото сна, увидела царица чудо великое. Вот, что написано об этом событии в книге «Монастырь Святого Креста»:

«Истинный Крест силой Божией был перенесен на вершину горы Олимп (ныне Ставровуни). И тем самым было указано царице то место, где она должна была воздвигнуть храм в честь Святого Креста Господа нашего. Покорная воле Божией, святая Елена смиренно поднялась на вершину горы Олимп. Ее спутники и жители окрестных сел разрушили стоявшее на горе языческое святилище и на его руинах воздвигли церковь во славу истинного Бога. Этой церкви и принесла царица Елена крест из древа двух разбойников, в центр которого была помещена частица Истинного Креста Господня и один из Священных гвоздей Распятия».

Святая Елена основала на Кипре еще несколько храмов. Жителям острова были переданы драгоценные частицы Животворящего Древа, священные реликвии страданий Господа нашего. В те дни царица посещала кипрские селения, встречалась с киприотами, помогала и утешала народ. Однажды, неподалеку от селения Тохни, увидела царица огненный столп. Он то приближался к ней, то удалялся, словно призывал последовать за движущимся огнем. Удивленная царица последовала вослед чудному знамению. Привел столп огня царицу в Тохни. Она решила, что этот знак призывает ее построить здесь храм. И заложила  царица в Тохни церковь во имя Святого Животворящего Креста, даровав сельчанам драгоценную частицу Распятия.

Потеря и обретение святыни

Почти тысячу лет  жители села хранили как зеницу ока драгоценную реликвию. В самом конце 12 века Кипр был вероломно отторгнут от Византии. Стал он владением самозванца Исаака Комнина, затем английского короля Ричарда. Тот продал остров крестоносцам. Те, в свою очередь, за хорошее вознаграждение передали многострадальный остров франкской семье де Лузиньянов. Католические правители острова заботились об интересах католической церкви. На Кипр хлынули католические монахи и священники. Им были даны привилегии, права православной церкви умалялись. Деревня Тохни не стала исключением. Здесь появился падре, к храму была пристроена католическая часовня. Да только сельчане продолжали молиться у Распятия, в котором хранилась драгоценная реликвия, а католического священника сторонились. Вот падре и раззавидовался. Бес видно попутал служителя папского престола, и пошел он на преступление, на такой поступок, который по справедливости называется святотатством. Однажды, дождавшись, когда все богомольцы покинут храм, падре приблизился к Распятию, и, воровато оглядываясь, вынул из него Частицу Животворящего Древа. Трудно даже предположить, что планировал нечестивец. Только спрятал он святыню в дупле рожкового дерева, которое росло на окраине деревни. А сам…впрочем, жители Тохни разное говорят: то ли похититель после своего преступления бесследно исчез, то ли был наказан Господом внезапной смертью. Известно лишь, что двадцать с лишним лет горевали тохнийцы об утраченной реликвии. Между тем, Господу было угодно явить милость своим верным чадам.

Один пастушок, славный мальчуган из Тохни, пас как-то стадо коз за селом, близ того самого рожкового дерева. Разморило парнишку на солнышке, прилег он в тени под деревом и задремал. В тонком сне дано было мальчугану откровение. Стало ему известно, кто похитил святыню, когда и при каких обстоятельствах.  А главное, узнал пастушок, где Животворящие частицы находятся. А были они некогда спрятаны в дупле дерева, под которым мальчик и заснул. Очнувшись от своего чудного сна, пастушок первым делом обследовал дупло, в котором обнаружил сверток. Он побежал в село, к священнику. Волнуясь, рассказал о пережитом. По селу быстро разнеслась радостная весть об обретенной святыне.

Взволнованные сельчане собрались у храма, запели певчие, начался благодарственный молебен. Обретенная святыня под звуки молитвенного пения была возвращена на положенное место. И лишь один человек не разделял общего ликования. То был католический монах, который служил при часовне в сельском храме.»Все это фантазии ребенка»,- скептически проговорил он. А потом, указывая на распятие, добавил: «Надо епископу сообщить, пусть власти решат, свят ли этот крест». В толпе раздался гул недовольства, были  слышны и резкие слова: «Вы наших епископов в деревни сослали, монастыри и храмы захватили». Поминали и кантарских мучеников, которых сожгли  католики за верность православию. Назревали волнения, епископу сообщили о происшедшем. Полетела весть о чудесном обретении  и в королевский дворец. Гуго был мудрым королем. Недаром сам Боккаччо восхищался его умом.  Король принимает «соломоново» решение, рассуждая следующим образом: «Как известно, Животворящий Крест нашего Господа Иисуса Христа потому и называется Животворящим, что творит чудеса. В этом согласны и католики, и православные. А таково ли Распятие в селе Тохни? Его надо испытать.  И если явит сельский крест чудо, то действительно вложены в него частицы Креста Животворящего. А как испытать тохнийский крест? Пусть решают это мудрые и искушенные духовные лица».

Испытание Креста или возвращенный дар речи

Вскоре в неприметную деревушку Тохни явилась невиданная процессия. В окружении пышной свиты и группы католического духовенства в позолоченной карете прибыли в Тохни король Гуго и королева Алиса. У сельского храма был сооружен помост, на котором воссела королевская чета в окружении придворной челяди. Все жители деревни собрались у храма. В толпе перешептывались, поглядывая на супругу короля: « Королева Алиса-то как онемела три года назад, так и до сих пор молчит. Вот ведь как Господь наказал»,- говорили иные. А какая-то сердобольная женщина сказала: «Бедная королева! Три года молчит. Я вот и минуты не могу молча пробыть». Зазвонили колокола. На серебряном блюде вынесли частицы Животворящего Креста. Толпа замерла.. Принесли и жаровню. Раскалили ее. Сам епископ взял частицы и бестрепетной рукой положил их на горячую поверхность. Православные начали тихо, но истово и горячо молиться. А католический монах уверенно произнес: «Сейчас сгорит, и делу конец». В глубокой тишине его слова услышали многие. Еще теснее сельчане приблизились к месту испытания. Стоящие в первых рядах передавали: «Не горят!». Прошло полчаса напряженного ожидания. Возгласы удивления уже не тихо, но громко и уверенно раздавались в толпе: «Не горят!». Собравшиеся в этот вечерний час на деревенской площади люди понимали, что присутствуют они при совершении события, которое верующие люди называют коротко и значительно: «Чудо». Между тем, солнце клонилось к закату. И, как это бывает в южных краях, после заката, минуя сумерки, ночная темнота обняла храм, его подворье, собравшихся людей. После часа ожидания явно разочарованный епископ вынужден был подхватить щипцами дары святой Елены и поднял невредимые драгоценные частицы над головой. Их алый цвет был непобедимо-ликующим. И толпа в едином порыве пала на колени.  И тут в звенящей тишине раздалось: «Я верю! Я верю!» То были слова королевы Алисы. Радостная и изумленная, она говорила отчетливо и громко: «Это частицы из древа Креста Животворящего, на котором Господь Бог Иисус Христос был распят». Православные грянули: «Кресту твоему поклоняемся Владыко». И не было в тот миг на подворье храма чужих, все были христиане, дети Божии». Так Господь вразумил своих чад, а королеве был возвращен дар  речи, отнятой до времени в научении благочестию и благонравию. А что же было дальше? Никто в Тохни мне не ответил на этот вопрос. А вот в одном серьезном исследовании мне довелось прочитать, что частицы Животворящего Креста были взяты из Тохни матерью королевы Алисы и перенесены в столицу кипрского королевства город Никосию. Для хранения  столь чудесной реликвии был  выбран монастырь Фанеромени («Явления Богородицы»). Существует ли в наши дни хотя бы фрагменты этого монастыря? Сохранились ли драгоценные реликвии? Если да, то какова была их судьба в годы иностранного владычества на Кипре? Вопросы, вопросы…

Что ж, буду продолжать поиски. Знал монах из древнего монастыря отец Гавриил, что отправляет он меня в путь не простой. Ну да ничего, с Божьей помощью дорогу осилит идущий.